Наши дети горели, а мы просто наблюдали. Просто нет слов.
Днем 25 марта в Кемерово загорелся торговый центр «Зимняя вишня». Пожар начался на четвертом этаже здания — рядом с кинотеатром, где в тот момент было много детей: показывали мультфильм «Шерлок Гномс». По данным МЧС на 11:30 понедельника по московскому времени, в «Зимней вишне» погибли как минимум 64 человека; еще шесть числятся пропавшими без вести. В отдельных точках торгового центра огонь не потушен до сих пор. Корреспондент «Медузы» Ирина Кравцова приехала в Кемерово, когда пожар еще продолжался...
Родственники людей, оказавшихся внутри горящего торгового центра «Зимняя вишня» в Кемерово, стали собираться в спортзале ближайшей к пожару школы уже примерно через час после того, как здание загорелось (это произошло в районе четырех часов дня по местному времени в воскресенье, 25 марта). К шести вечера зал был полностью заполнен людьми, которые ждали от сотрудников МЧС хоть какой-то информации. В трех школьных кабинетах на втором этаже организовали комнаты отдыха: на стулья положили матрасы и простыни, чтобы люди могли хотя бы ненадолго прилечь. Многие пользовались этой возможностью; к семи часам утра понедельника, когда корреспондентка «Медузы» пришла в школу, там находились 50 человек, которые до сих пор не получили точных сведений о своих родных и по-прежнему ждали.
Прямо под баскетбольным кольцом в спортзале поставили парты, на них — 12-литровое желтое ведро с чаем, банка растворимого кофе, бутерброды с сыром и пластиковые стаканы с разбавленной водой валерьянкой. Люди сидели на лавках в центре зала — по двое, по трое, кто-то в одиночку. Среди них были Александр и Ольга Лиллевяли, укрытые одеялом в бело-голубую клетку. В «Зимней вишне» сгорели заживо три их дочери: двум было по 11 лет; младшей — пять.
Как рассказывает Александр, в воскресенье он привел своих дочерей в кинотеатр на четвертом этаже торгового центра, купил им билет на мультфильм «Шерлок Гномс», каждой дочке — по стакану попкорна, проводил в зрительный зал и отправился на первый этаж — ждать. Сеанс начался в 14:40, через полтора часа одна из дочерей позвонила Александру и сказала, что в зале появился дым и что они с сестрами не могут выбраться из зала, потому что дверь заперта. Лиллевяли ринулся на помощь; в тот момент в здании уже было очень много дыма.
«Я бежал по лестнице, кто-то сунул мне в руку мокрую тряпку, я закрыл ею нос. Когда добежал до четвертого этажа, разбил окно, чтобы тяга была наверх, а потом упал. Стал ползти, понял, что у меня не осталось сил, я так надышался угарным газом, что вот-вот упаду в обморок. Дочка постоянно звонила и звонила мне. Я только кричал ей в трубку, чтобы она старалась выбраться из зала, но ничего не мог сделать — впереди был уже огонь». По лицу мужчины текут слезы; он все время давит на глаза, чтобы их остановить.
Не сумев пробраться к детям, Александр сбежал по лестнице вниз, чтобы привести на подмогу сотрудников МЧС. На улице он встретил первую бригаду спасателей — они собирались тушить пожар сверху.
«Я им сказал, что на четвертом этаже дети заперты в задымленном зале, их нужно выводить, они еще живые. Эмчеэсники согласились, но целых три минуты, *****, три минуты надевали маски! И только потом зашли в здание, — продолжает Лиллевяли. — Я им показал лестницу, по которой быстрее всего можно прибежать в кинотеатр, и они сначала пошли за мной, а потом какой-то мужик сказал им, что на центральной лестнице огонь — и они, проклятые, побежали за ним. Я им говорю: „Дайте мне эту маску-самоспасатель, я сам их вытащу“. А они мне: „Не положено. Все должно быть по распорядку“. Мои девочки остались гореть из-за чертового порядка».
В спортзал вошла социальная работница в красной куртке. «У чьего ребенка на шее был крестик на красной веревочке?» — громко спросила она. Женщина, казалось задремавшая на коленях у мужа неподалеку от входа, оживилась.
— Вы уверены, что тесемочка именно красная? Возможно, скорее оранжевая? — спросила она со слезами на глазах.
— Мне жаль. Но веревочка красная, то есть именно алая, — ответила соцработница.
«Самое страшное еще впереди»Ольга Лиллевяли приехала к «Зимней вишне» сразу после того, как муж сообщил ей, что дети погибли.
«Пока пожар шел, мы шесть часов стояли на улице, вообще никто к нам ни разу не вышел! — рассказывает женщина. — Торговый центр был оцеплен полицией с половины шестого. Полицейские вели себя крайне агрессивно. Мы бегали через улицу то взад, то вперед, пока эта „Вишня“ горела, нас не подпускали, ничего не объясняли. Над зданием валили клубы дыма, наши дети горели, а мы просто наблюдали».
Время от времени Лиллевяли заходила в штаб, чтобы узнать новости, но их не было. «В штабе нам все совали в рот печенье и бутерброды, — продолжает она. — Мы с мужем пытались кого-то из полицейских останавливать в школе, чтобы спросить, чего ждать, но они от нас грубо отмахивались, им было по фигу. Наконец мы с мужем не выдержали и стали орать: „Середюк, выходи!“ — потому что из новостей знали, что он где-то в школе находится. Понимаете, из новостей узнали!!! Он даже не осмелился сам выйти к нам! В половину десятого муж уже за грудки полицейского взял и стал кричать: „Вла-а-а-асть, покажи-и-и-ись же нам! Скажи, сколько детей умерло? Чего нам ждать? Где взять информацию?“» Лиллевяли знакома с мэром города и знает, что у Середюка трое детей, поэтому, говорит она, ее особенно потрясла его неотзывчивость.
Первое заявление перед родственниками людей, находящихся в «Зимней вишне», сделал заместитель начальника главного управления МЧС Евгений Дедюхин — это произошло в 10 вечера. По словам очевидцев, он был крайне растерян, сказал только, что пожар тушат и больше пока ничего не известно. Чуть позже, ближе к 11 вечера, в спортзале перед собравшимися выступили глава города Илья Середюк и вице-губернатор Владимир Чернов. На мэра начали кричать; люди требовали, чтобы кто-то из чиновников выходил и отчитывался перед ними каждые 20 минут. Очевидцы рассказывают, что поначалу чиновники выполняли эту просьбу, но потом снова пропали; казалось, что они не знают, что делать. По словам участников встречи, каждый раз, когда Середюк, Чернов и Дедюхин выходили к людям, их кольцом окружали мужчины «гоповатого вида». Один из них, говорит Лиллевяли, «с усмешкой» на камеру снимал лицо ее мужа, когда тот требовал от чиновников дать людям информацию.
Один из находившихся в спортзале мужчин вспомнил, что, когда услышал о пожаре, в шутку сказал жене, — мол, потом свалят все на какого-нибудь мальчишку с зажигалкой. Его очень удивило, что заместитель губернатора Кемеровской области и правда заявил, что кто-то из детей мог поджечь поролоновый наполнитель в батутном бассейне в игровой зоне торгового центра (по одной из версий, очаг возгорания находился именно там).
За те полчаса, что корреспондент «Медузы» разговаривала с Ольгой Лиллевяли, к ней трижды подошла соцработница и попросила повторить, сколько ее детей погибли и сколько им было лет. Женщина каждый раз послушно отвечала на каждый вопрос и каждый раз начинала плакать.
«В нашем государстве все так устроено, что вам все равно еще несколько раз придется давать показания, — сообщила ей соцработница. — Не плачь, слезы еще понадобятся, самое страшное еще впереди».
После этого Лиллевяли с мужем вызвали к следователю.
«Мой сын догорает, а вы мне бутерброд в глотку пихаете»«Зимняя вишня» не была самым популярным торговым центром в городе, но там, по словам местных жителей, были хорошие боулинг, бассейн, каток, кинотеатр и кафе. Поэтому учителя часто приводили туда школьников. Алена Зипунова рассказывает, что ее дочь, пятиклассница Вика, пришла в «Зимнюю вишню» вместе с классом, чтобы развлечься по случаю начала весенних каникул. Сначала они гоняли шары в боулинге, потом катались на коньках, а потом пошли в кинотеатр — смотреть тот же мультфильм, что дети Лиллевяли, но в другом зале. Их сеанс начался буквально за 15 минут до начала пожара. Все одноклассники вместе с учительницей не смогли выбраться из зала и сгорели.
«Несколько их одноклассников не захотели ехать, а наши поехали, — говорит бабушка одноклассницы Вики Зипуновой, сидящая рядом. — Значит, Бог тех отстранил от смерти, а наших детей — нет».
Алена Зипунова подтверждает рассказы других пострадавших. Она тоже пробыла в штабе всю ночь, но так и не получила никакой информации. Соцработница спросила, кто у нее погиб и сколько лет было ее дочери, «раз восемь»: «Я хотела сбежать от нее на улицу, хоть пореветь спокойно, но она и там меня настигла».
Неподалеку от Зипуновой мужчина говорит собравшимся вокруг него женщинам: «Я слышал, что женщина в лифте с двумя детьми сгорела. Они так орали, звали на помощь, но спасатели даже не смогли подойти к лифту». «Это, наверное, мои», — обреченно говорит девушка и начинает плакать.
Женщины в зале в основном сидят, молча уставившись в пол или в стену. Когда одна из них снова внезапно всхлипывает, за ней почти сразу начинают плакать другие. Время от времени к ним подходят сотрудники скорой помощи и МЧС и предлагают выйти подышать воздухом или что-нибудь съесть.
«Мой сын догорает там, а вы мне бутерброд в глотку пихаете. Вы в своем уме вообще? — спрашивает женщина в синем платье и отталкивает руку подошедшей к ней сотрудницы МЧС. — Он, наверное, уже превратился в уголь, господи!»
В это время у матери, сын которой носил крестик на оранжевой тесемке, звонит телефон. Она берет трубку и молча слушает около двух минут; потом кладет трубку и начинает плакать. Ей только что сообщили, что ее ребенка нашли под завалами мертвым. Сотрудница МЧС подбегает к ней со стаканом валерьянки и шприцем. «Так не бывает», — едва слышно говорит женщина и продолжает плакать.
«Мне нужно»С шести утра 26 марта на улице возле областной станции переливания крови в Кемерово выстроилась очередь, в основном в ней стояли молодые люди. В какой-то момент к ним вышла сотрудница центра и сообщила, что необходимости в биоматериале больше нет: максимум она готова принять еще несколько человек, которые весят больше 60 килограммов. В ответ люди в очереди начали просить, чтобы их кровь тоже все-таки взяли. «Сначала ведь говорили, что главное — чтобы не меньше 50 килограммов!» — выкрикнула одна из них.
18-летняя Юлия Кононова рассказала «Медузе», что пришла сдать кровь, чтобы поддержать пострадавшие семьи. «Я сама вчера должна была идти в „Зимнюю вишню“ встретиться с друзьями, моя сестра собиралась проходить там практику в одном детском заведении, но мы обе в последний момент решили остаться дома», — говорит девушка. Неподалеку от нее стоит Михаил: у него в пожаре сгорел пятилетний брат. «Мне это нужно», — говорит мужчина о сдаче крови, но принять его отказываются и просят записаться на ближайшую свободную дату, пятницу, 30 марта.
По словам главврача кемеровского центра крови Илгиза Вафина, никто не объявлял горожанам, что пострадавшим нужна кровь, — но еще с шести вечера воскресенья люди сами начали звонить и приходить в клинику. К десяти утра понедельника, через два часа после открытия центра, кровь сдали уже 70 человек. Через полчаса к очереди снова вышел сотрудник и окончательно объявил, что необходимости в «свежей крови» уже нет.
© Репортаж Медузы.
Свободный Сочи
